Активисты требуют правосудия в деле Гульнары Каримовой и в решении судьбы ее незаконных активов

Швейцария:

Федеральный Совет 

Генеральная прокуратура

Федеральный уголовный суд

Гибралтар:

Правительство 

Правовой департамент правительства

Франция:

Министерство юстиции

Министерство Европы и иностранных дел

США

Департамент юстиции

Узбекистан:

Министерство юстиции

Генеральная прокуратура

АКТИВИСТЫ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА УЗБЕКИСТАНА ТРЕБУЮТ ПРАВОСУДИЯ В ДЕЛЕ ГУЛЬНАРЫ КАРИМОВОЙ И В РЕШЕНИИ СУДЬБЫ ЕЕ НЕЗАКОННЫХ АКТИВОВ

Решение вопроса о репатриации активов Гульнары Каримовой требует повторного судебного процесса в соответствии со стандартами справедливого правосудия и открытости судебного процесса.

Швейцария, Франция и другие страны, где заморожены узбекские активы, должны руководствоваться при решении судьбы активов комплексом норм международного права не только в области противодействия коррупции, но нормами в сфере прав человека.

Передача активов правительству Узбекистана возможна только после осуществления на практике комплекса антикоррупционных реформ и установления верховенства закона, как предварительное условие передачи активов.

Власти Швейцарии должны рассмотреть возможность передачи затянувшегося дела об украденных активах под юрисдикцию США.   

Со времени нашего заявления в августе 2018 года, где мы предложили принципы репатриации активов, украденных у народа Узбекистана, произошел ряд событий, требующих нашего внимания и нового обращения.

Речь идет об активах Гульнары Каримовой, источником которых являются многомиллионные взятки, полученные ею от телекоммуникационных компаний, обеспечивающих мобильную связь в Узбекистане. Это компании МТС, Телиа (бывшая Телиасонера), Вымпелком. Факт взятки подтвержден признанием самих этих компаний и их согласием выплатить штрафы общим размером 2,6 миллиарда долларов. Банковские активы Каримовой находятся преимущественно в ряде стран Европы, а именно в Швейцарии, Ирландии, Бельгии, Люксембурге, Швеции, а активы в виде недвижимости – во Франции, Великобритании.  Во Франции были арестованы три объекта недвижимости Гульнары, купленные в свое время за 50 миллионов евро. Общий размер замороженных активов на территории Европы составляет более миллиарда долларов.

В настоящее время решается судьба активов, замороженных в Швейцарии, общий размер которых составлял еще в 2012 году 800 миллионов швейцарских франков. 130 миллионов франков из этой суммы оформлены на одного из сообщников Гульнары Каримовой Рустама Мадумарова, а 555 миллионов - на имя другого сообщника Гаяне Авакян. Кроме того, имеется несколько депозитных ящиков арестованных в швейцарском банке, в которых находятся драгоценности на значительную сумму.

О каких событиях последнего времени идет речь прежде всего?

Главное, что мы выделили бы — это торг, который с мая прошлого года идет за закрытыми дверями между правительством Узбекистана и стороной, представляющей Гульнару Каримову. Согласно этим закулисным переговорам она, начиная с февраля 2014 г., содержалась у себя дома на условиях домашнего ареста, затем в 2017 году переведена в Зангиатинскую женскую тюремную колонию No21 (Ташкентская область), затем опять в конце июня 2018 г. в условия содержания в ташкентской квартире ее дочери, затем снова в начале марта 2019 г. возвращена в Зангиатинскую колонию.

Сейчас идет новый раунд торга вокруг активов, замороженных в Швейцарии. В качестве условия согласия Гульнары Каримовой на репатриацию денег в Узбекистан, ее сторона требует ее полного освобождения из тюремного заключения, вплоть до выезда из страны, якобы для адекватного лечения, а также выделения ей части активов, видимо для безбедного существования после ее освобождения и для щедрой компенсации тех лиц, которые заняты ее правовой защитой.

В последнем заявлении, сделанном от имени Гульнары Каримовой 23 июня 2019 г., говорится о том, что она согласилась не препятствовать возвращению 131 миллионов долларов, замороженных в Швейцарии, и готова сделать то же самое в отношении 555 миллионов, находящихся там же. В заявлении даётся понять, что она готова пойти на эти шаги в обмен на освобождение ее из тюремного заключения и предоставления ей права выехать из Узбекистана.

Мы не знаем еще, пойдет ли правительство Узбекистана на эти условия. Но вполне ожидаемо ее перемещения обратно в условия домашнего ареста, более комфортные, чем в Зангиатинской колонии.

Если такая сделка произойдет, даже в последнем варианте домашнего ареста, то это следует квалифицировать не иначе, как дачу крупномасштабной взятки правительству Узбекистана. При этом Гульнара поменяет свою роль лица, вымогающего взятку, на лицо, дающую взятку.

Конечно, такой оборот событий не будет иметь ничего общего со справедливым правосудием, отвечающим международным нормам и стандартам, а также интересам жертв коррупции, коими является весь народ Узбекистана.

Таким же образом не отвечают требованиям справедливого правосудия те судебные решения, на основе которых правительство Узбекистана осудило Гульнару Каримову и ее сообщников. Как известно, Гульнара Каримова и ее сообщники были осуждены решениями судов, состоявшихся в 2014-м, 2015-м и 2017-м годах. Но ни одно из них ни в малейшей степени не соответствует стандартам справедливого и беспристрастного правосудия и правового процесса. Как известно, эти суды проходили в закрытом режиме, что не вызывает доверия к их результатам со стороны гражданского общества и мирового сообщества и говорит о все еще низких стандартах правосудия в Узбекистане.

Если правительство Швейцарии примет таким образом полученное согласие Гульнары Каримовой на репатриацию ее активов в Узбекистан в качестве основания для решения вопроса о репатриации активов, украденных у народа страны, то оно вольно или невольно может оказаться соучастником упомянутой взятки, выплаченной Гульнарой Каримовой правительству Узбекистана в обмен на свое освобождение.  Мы бы хотели бы предложить Генеральной прокуратуре и правительству Швейцарии подумать о репутационных последствиях решения, принятого на основании такого рода пародия на правосудие.

Также у нас вызывает удивление тот факт, что для завершения вопроса о конфискации и репатриации украденных активов требуется согласие того лица, которое эти активы украл. Ведь факт взяток уже доказан, как признанием самих телекоммуникационных компаний, так и материалами судебного процесса в отношении менеджеров Телиа в Швеции.  Почему, обладая массивом доказательств криминального источника замороженных в Швейцарии активов, юстиция этой страны не может конфисковать эти активы без необходимости получать согласие самого преступника, укравшего эти активы? Наконец, нашу озабоченность вызывает тот факт, что 1 июля 2019 г. Швейцарский федеральный суд своим решением предоставил возможность Гульнаре Каримовой вернуть под свой контроль активы размером 350 миллионов франков, которые были оформлены на Такилант, Лтд, офшорной компании, зарегистрированной ранее в Гибралтаре на имя Гаяне Авакян, но бенефициарным владельцем которой является Гульнара.  

Если швейцарская юстиция не в состоянии довести дело конфискации всех активов Гульнары Каримовой до конца, без того, чтобы добиваться ее согласия на это, то почему бы не уступить все дело Департаменту юстиции США, которое уже открыло ряд дел как в отношении указанных активов, так и в отношении самой Гульнары Каримовой? Мы полагаем, что американская юстиция имеет больше возможностей для того, чтобы свершилось правосудие в отношении украденных активов и криминальных лиц, укравших их.

Кроме активов, замороженных в Швейцарии,  у нас вызывает озабоченность судьба активов Гульнары Каримовой, конфискованных в этом году во Франции. По сообщениям прессы, французские власти решили передать эти активы правительству Узбекистана (это примерно 50 миллионов евро). По имеющимся данным, в отличие от Швейцарии, французские власти намерены сделать это без всяких предварительных условий, что будет равнозначным возврату вору драгоценностей, которые он украл. Если это произойдет, то это вступит в противоречие с обязательствами Франции по правам человека, а также противодействию коррупции и отмыванию денег. Такой шаг также вступит в противоречие с проектом закона об ответственной репатриации украденных активов, который уже прошел утверждение Сената Франции весной этого года.  Моральный авторитет Франции в таком случае будет существенно подорван.        

Каковы в этой связи наши предложения?

1.  Мы считаем, что весь процесс конфискации и реституции активов, украденных у народа Узбекистана, не может быть завершен без надлежащего правового процесса относительно этих активов и лиц, укравших их и несущих долю ответственных за эту кражу, в стране происхождения этих активов. Поскольку все предыдущие судебные решения в Узбекистане в отношении Гульнары Каримовой, ее сообщников и ее активов были пародией на правосудие, мы требуем повторного судебного процесса, но так, чтобы он соответствовал всем международным нормам правосудия. Только по результатам этого повторного правового процесса правительство Швейцарии должно принимать решение о репатриации всех узбекских активов. Проведение такого повторного процесса будет невозможно без соответствующего реформирования всей судебной системы Узбекистане. Эта реформа, ее полное осуществление отвечало бы тем принципам справедливой репатриации активов, которые мы выдвинули в августе 2018 г.

2. Сторона Гульнары Каримовой утверждает, что она подвергается жестокому обращению в колонии и нуждается в медицинском обследовании и лечении. Мы не беремся судить, насколько достоверны эти утверждения. Но мы считаем, что решение вопроса об условиях ее содержания должно решаться в тесной связи с условиями содержания всех заключенных этой колонии и всех мест тюремного заключения в стране. Правительство и администрация колонии не должны создавать какие-то исключительные условия для одного заключенного, в данном случае Гульнары Каримовой, а должны повысить стандарты содержания всех заключенных в соответствии с международными нормами в области прав человека. Результаты этой реформы пенитенциарной системы должны быть удостоверены международными наблюдателями, представляющими прежде всего соответствующие ООНовские механизмы прав человека.

Правительство также должно обеспечить беспрепятственный доступ ко всем тюремным колониям страны представителям Красного Креста, а также спецдокладчикам ООН по пыткам и по правосудию, в том числе доступ и в Зангиатинскую колонию.  По результатам этих визитов мы и получим достоверную и картину об условиях содержания Гульнары Каримовой.

Но мы категорически против ее освобождения без решения повторных судебных слушаний, открытых для наблюдателей, которые отвечали бы стандартам и нормам правосудия.  Узбекистан имеет обязательства по Международному пакту о гражданских и политических правах, 14-я статья которой предусматривает предоставление права на справедливое правосудие для всех граждан стран, ратифицировавших этот пакт.

3. Мы также призываем правительства Швейцарии, Франции и других стран, в которых заморожены узбекские активы, руководствоваться при решении судьбы этих активов нормами международного права, в число которых входят не только положения Конвенции ООН против коррупции, но и международные нормы в области прав человека, включая право на развитие, право на справедливое правосудие, и другие категории прав. Вопрос о судьбе украденных активов, таким образом, должен решаться с учетом всей совокупности международного права, как в области противодействия коррупции, так и в области соблюдения прав человека.

4. Мы призываем Швейцарскую генеральную прокуратуру и судебные власти честно разобраться, в состоянии ли они довести до конца, эффективно и без задержек, затянувшееся дело о конфискации активов, украденных у народа Узбекистана. Если нет, то мы призываем швейцарские власти уступить все дело об этих активах Департаменту юстиции и правосудию США. 

5. Мы призываем французские власти приостановить процесс передачи активов Гульнары Каримовой правительству Узбекистана до тех пор, пока им не будут выполнены вышеуказанные условия – повторный судебный процесс над Гульнарой Каримовой и ее сообщниками и выполнение на  практике полной программы анти-коррупционных реформ.  Французские власти также должны прислушаться к призыву двух ведущих французских неправительственных организаций в сфере борьбы с коррупцией Sherpa и Transparency International France гарантировать полную прозрачность и отсутствие злоупотреблений в процессе передачи и использования узбекской стороной возвращаемых активов.

6. Мы призываем Департамент юстиции принять шаги по блокированию возможных шагов по возврату Гульнаре Каримовой ее активов, а также репатриации ее активов в Узбекистан без надлежавших условий.

7. Мы призываем администрацию Гибралтара не удовлетворять просьбу адвокатов Гульнары Каримовой о восстановлении ее компаний Такилант и Свисдорн. Сегодня вполне очевидно, что эти компании были созданы для получения взяток от телекоммуникационных компаний, осуществляющих бизнес в Узбекистане, в обмен на ее закулисное содействие в получении лицензий и частот для бизнеса в сфере мобильной связи. Также очевидно, что правительство Узбекистана еще не создало надлежащих гарантий против злоупотреблений в использовании этих активов. 

8. Мы призываем страны, удерживающие активы Гульнары Каримовой, обеспечить полную прозрачность в процессе подготовки, принятия и осуществления репатриации активов. Нашу озабоченность вызывает неясность относительно тех сумм, которые подлежат репатриации. Гульнара Каримова в своем последнем заявлении говорит только о двух суммах, замороженных в Швейцарии, которые, по ее словам, подлежат репатриации, $131млн и $555млн, что в сумме составляет $686 миллионов. Это гораздо меньше тех $800 миллионах, о которых правительство Швейцарии заявило еще в 2012 г. Она умалчивает о содержимом тех депозитных ящиков, остаются пока под арестом в швейцарских банках.

В своем сообщении от 24 июня 2019 г. Генеральная Прокуратура Швейцарии говорит о 130 млн франков, которые конфискованы и готовятся к передаче в Узбекистан.  В этом же сообщении говориться о том, что судьба еще 650 миллионов франков по делу о пяти подозреваемых все еще рассматривается на предмет конфискации. В сумме это составляет 780 миллиона франков.

Однако ввиду того, что еще в 2012 сумма арестованных активов Гульнары Каримовой составляла 800 миллионов франков, и с учетом банковского процента общая сумма активов Гульнары Каримовой, должна достичь на сегодняшний день по крайней мере 912 миллионов франков (при условии 2% годовых за 7-летний период). Получается, для общественности ничего не сообщается о разнице по крайней мере в 130 миллионов франков.

9. Мы категорически против возвращения хотя бы маленькой части активов как самой Гульнаре Каримовой, так и другим претендентам. Вся сумма замороженных активов должна быть после конфискации передана Узбекистану, но при надлежащих условиях.

10. В этой связи, мы еще раз подтверждаем приверженность тем принципам репатриации узбекских активов, которые мы выдвинули в августе 2018 года.  Главный принцип — это то, что прежде чем получить активы Гульнары Каримовой под свой контроль правительство не на бумаге, а на деле должно осуществить реформы по созданию антикоррупционных механизмов, а именно:

• создать независимое правосудие;
• провести реформу административной реформы; в этой связи принять и реализовать положение о конфликте интересов;
• oбязать всех государственных служащих, судей и членов парламента ежегодно предоставлять декларации о своих доходах и доходах членов своих семей и сделать эти декларации доступными для общества;
• обеспечить прозрачность и открытость тендерного процесса, выделяя выгодные контракты, концессии и объекты для инвестиций выше определенного стоимостного порога исключительно на конкурсной основе;
• создать независимое антикоррупционное агентство с широкими полномочиями; обеспечить полную свободу ассоциаций и прессы.

Самое главное, эти реформы должны быть осуществлены не в конце процесса репатриации, а перед тем, как начнется репатриация, как гарантия того, что эти активы не будут украдены снова, а послужат интересам народа Узбекистана как главной жертвы коррупции. Ни в коем случае нельзя полагаться на одни обещания реформ и даже само принятие законов по противодействию коррупции. В Узбекистане многие принятые прогрессивные законы просто не исполняются на практике.  Условием репатриации должны быть структурные изменения на практике, а не на бумаге. 

Надежда Атаева, президент Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», Ле-Манс, Франция, n.atayeva@gmail.com (контактное лицо)

Умида Ниязова, директор «Узбекско-германского форума по правам человека», Берлин, Германия, umida.niyazova@gmail.com (контактное лицо)

Ёдгор Обид, узбекский поэт, политэмигрант, резидент Австрии

Агзам Тургунов, правозащитник, бывший узник совести (2008-2017), Узбекистан

Мухаммад Бекжанов, журналист, бывший узник совести (1999-2017), резидент США

Алишер Таксанов, журналист, узбекский политэмигрант, резидент Швейцарии

Диля Эркинзода, узбекский политэмигрант, резидент Швеции

Алишер Абидов, узбекский политэмигрант, резидент Норвегии

Сергей Наумов, журналист и правозащитник, Узбекистан

Даниэль Андерсон, узбекский политэмигрант, резидент Норвегии

Миррахмат Муминов, узбекский политэмигрант, резидент США