выступление перед членами Комитета
ООН против пыток на 68-ой сессии (3 мин)
Заявлено развитие института независимой экспертизы, но
еще нигде не прописаны гарантии независимости этих экспертов, кто будет
выдавать им лицензии, и другие важные вопросы.
Сам факт, что МВД и Генеральная прокуратура выпускают
открытые пресс-релизы до проведения расследования с полным отрицанием применения
пыток к заключенным в ответ на открытые заявления правозащитников и
пострадавших говорит о том, что официальный Ташкент до сих пор воспринимает
публичные обращения как угрозу репутации Узбекистана на международной арене. И
ответной реакцией становится давление на пострадавших и ограничение их прав.
Уважаемые члены Комитета,
Условия содержания заключенных в Узбекистане все еще
остаются крайне сложными и недоступными для постоянного мониторинга независимых
экспертов. И это ведет к серьезным нарушениям прав заключенных.
Продолжается практика пыток и ограничение доступа к
медицинской помощи, рабский труд и тяжёлые условия труда в местах лишения
свободы приводят к травматизму. Объявленные реформы не обеспечивают срочной
реакции служб государственного мониторинга.
 |
Перчатки, которыми пользуются
заключенные колонии №5
при разгрузке и погрузке горячих кирпичей
|
Попытки использовать существующие национальные правовые
механизмы, приводят к выводу, что в Узбекистане пока еще отсутствуют
эффективные средства защиты прав человека. И чаще всего виновные в пытках и
других должностных преступлениях избегают ответственности, способствуя своими
действиями утрате и подлогу доказательств.
 |
Фрагмент фотографии, где отражены
следы пыток на теле заключенного
колонии №5, пострадавшего
29 сентября 2019 года.
|
Сведения о количестве заключенных и затратах на их
содержание в Узбекистане остаются засекреченными и никак не отражены в основной статистике. Главное управление исполнения
наказаний (ГУИН) по-прежнему подведомственно
МВД Узбекистана, при этом в колониях возобновился контроль оперативников Службы
государственной безопасности (СГБ).
В местах заключения по-прежнему остаются политические
заключенные, инвалиды, лица, страдающие неизлечимыми и психиатрическими заболеваниями.
Сотрудники санчасти в колониях и в больнице для заключенных («сангород») часто
игнорируют обращения заключенных, и в отдельных случаях участвуют в карательных
расправах, как в колонии 5 (бывшей 64/47).
Остается неизвестной судьба приговоренных к пожизненному
заключению, которые ранее были приговорены к смертной казни. Неизвестно также
их количество. Колония «Жаслык» объявлена закрытой, в ней теперь содержатся
подследственные, не возникнут ли для них ограничения в доступе к адвокату по
выбору?
Как видно, официальная информация не отражает реальной
ситуации. Государственные ведомства реагируют на обращения граждан формально
или избирательно.
Рекомендации:
1. Обеспечить мониторинг
учреждений пенитенциарной системы с участием независимых активистов
гражданского общества;
2. Открыть приемные дни
для встреч заключенных с правозащитниками и представителями международных правозащитных
организаций;
3. Опубликовать сведения
о количестве заключенных и сделать доступной информацию о затратах на их
содержание;
4. Объявить список всех
действующих учреждений ГУИН, а также их новые названия.
5. Пересмотреть дела
заключенных, осужденных по статьям: 159, 244-1, 244-2, 120;
6. Пересмотреть дела так
называемых «норвежских узбеков», осужденных в Узбекистане за действия в
Норвегии, которые не являются запрещенными на территории этой страны;
7. Обеспечить
выполнение решений Европейского суда по правам человека и рекомендаций
комитетов ООН в отношении лиц, которые были депортированы или экстрадированы в Узбекистан.
Спасибо за внимание.
